В деревне просыпаются рано и я не исключение. Но на этот раз стук в двери поднял меня с кровати до рассвета. Разогнув с хрустом затёкшую спину, в трусах и тапочках вышел на крыльцо.
-Боже милостивый, благослови. Ангела хранителя, Борис Иванович.
У ворот стояла целая делегация в чёрных рясах .
-С праздником вас, Борис Иванович.
У этих монахов, что ни день – то праздник. Как ни придут всё « С праздником, вас Борис Иванович». А работать когда.
На этот раз был день преподобного Касияна Угличского и Мангупского. Нужен мой УАЗик и бензин для поездки на гору, к пещерному монастырю. Сам я за руль этого громыхающего чуда техники не сажусь, а батюшка ездит – бог ему в помощь.
Отправили налегке женщин с детьми пешком, а сами, загрузив машину сумками, поехали вокруг Мангупа.
Мангуп – пещерный город в Крыму.
В древности готы использовали гору как естественную крепости. А в шестом веке Византия построила здесь настоящую цитадель со стенами, башнями и воротами. Первым зданием был храм Елены и Константина, его руины и по сей день поражают своим величием.
Ехали к въездным воротам древней столицы княжества Феодоро. Скалистая дорога с глубокими промоинам, вокруг лес стеной – встретится кто на машине – не разъехаться. До плато мы не стали подниматься. Остановились в стороне на полянке, под скалой . Оставили машину и в рюкзаках понесли подарки для ребят и снедь для монахов.
Встреча была бурной и радостной. В гроте уже было прилично народа, а ждали ещё детскую делегацию из Ялты. Пока знакомились и привыкали к обстановке.
Обходили скромное жильё монахов.
Огромный естественный грот, в котором вырублены искусственные пещеры. С восточной стороны храм, а с западной – кельи. В центре грота палатка со спальниками и деревянный настил рядом (наверное, здесь ночью тоже спят на свежем воздухе). Свод грота весь потрескался и отшелушивается камешками размером от мелкой щебёнки до приличных глыб килограмм по тридцать. Это естественный процесс эрозии скалы, собственно гроты так и образуются, но ходить я там всё же опасаюсь. По полу грота этих отшелушенных камней целая куча – того и гляди, свалится с потолка на голову. Ещё опасно к краю грота подходить – там обрыв метров на десять глубиной. И вверх столько же. Стены тоже частично обрушены. В районе храма кусок стены обвалился и образовал проём, а на противоположной стороне грота не только стены, но и часть келий «ушли» в пропасть.
Возле храма на доске расположилась церковная лавка. Рядом набожная женщиной и ящик для пожертвований. Заправляет всем этим хозяйством отец Меркурий – стройный темноволосый мужчина средних лет с живым и пытливым взглядом.
-Благословите, батюшка, – с батюшкой здороваться не принято, благословения у него просят.
-Во имя отца и сына, и святаго духаѕ , — пошел процесс благословения с целованием. Целоваться с мохнатой бородой немножко чудно, но – ритуалѕ
С дьяком тоже расцеловались (этот не благословляет, просто трижды целуемся). Послушники здороваются привычно — за руку. Кроме послушников по гроту прогуливались ещё человек десять различного пола и возраста. Все чего-то ждали. Стал прогуливаться и я.
По мангупскими гротам и пещерам я уже несколько лет прогуливаюсь. Привлекла романтика необычного, потом заинтересовали индейцы своим пещерным образом жизни, дальше увлёкся историей древних пещерных городов. С археологами познакомился. Так и гуляю по этим каменным обвалам и сырым коридорам. Многие ищут склепы и захоронения с кувшинами, пряжками и прочими трофеями. Конечно, завораживает легенда о Мангупском золоте.
В средние века здесь была столица княжества Феодоро. По тем временам это было крупное государство европейского значения. С князьями мангупскими византийского рода Гаврасов породнились правители Валахии и Молдовы, готовилась свадьба с наследником Киевской Руси. На Мангупе процветали ремёсла, велась активная торговля по суше и морем через порт в Каламите. Но появились рыжебородые османские захватчики, и начался передел власти с захватом крепостей и княжеств. Скоро сдались генуэзские крепости, пал Византийский Херсон – наследник древнего Херсонеса. Дошла очередь и до Мангупа.
Пол года длилась осада города, Упорно сражались воины и граждане, но сверхновое оружие – огнестрельные пушки огромными каменными ядрами разрушили часть крепостных стен Полчища турок и янычар ворвались в город.
Захватчикам нужно было золото и драгоценности. Его то и потребовали у пленённого князя,
«Нет! — отвечал князь, — ищите сами. Мангуп велик, пещер много» Найти драгоценности в огромной горе, испещрённой тоннелями и глубокими ходами было невозможно. Но возможно было сломить упорство гордого князя пытками сына – двенадцатилетнего Алексея– гордости рода Гаврасов. По тем временам двенадцать лет для княжича уже возраст, пора понимать воинскую честь и доблесть. Вырвался из липких рук гордый мальчик, не дал надругаться над собой и запятнать род Гаврасов. Бросился в пропасть маленький воин. С тех пор дух его охраняет драгоценности княжества Феодоро, а всех корыстолюбцев таинственный голос уводит в глушь и толкает в пропасть.
Не мало золотоискателей разбилось о каменные глыбы, о чём красноречиво сообщают посмертные таблички, да и без табличек разбившихся хватает.
Легенда о Мангупском мальчике подпитывается неординарными аномальными явлениями, которые наблюдаются здесь регулярно. О голосах и светящихся образах может рассказать всякий индеец или археолог. Встречался и я с некоторыми необычными явлениями, но об этом как-нибудь потом.
А сейчас, остановившись на краю грота я разглядывал край чётко вырубленной площадки у обрыва, и понял. Именно здесь стояла лестница древнего монастыря. Эта лестница позволяла подниматься на плато, минуя осыпь и мокрые каменные ступени по откосу склона. Гордый своим небольшим открытием я не заметил всеобщего возбуждения.
Внизу под горой по лесной дороге растянулась цепочка ребятишек со священником ялтинского прихода во главе. Через пол часа вся эта делегация оказалась в нашем гроте.
Опять приветствия, благословения, целование, поздравления с праздником.
Странное дело. Люди бросают свою работу, учёбу в школе, обычный быт, и едут, идут, карабкаются в горы, в эту грязную сырую пещеру только для того, чтобы отпраздновать день преподобного Касияна Мангупского и Угличского. Денёк не солнечный и не выходной (некоторые возмущались тем, что в школе соседнего села директор не позволила уйти детям с уроков вместе с родителями на этот праздник). Обычный серый осенний день со своими серыми заботами.
Ну ладно, пусть праздник, так что в красивом тёплом храме, в Ялте нельзя его отметить? Обязательно ехать сотню километров в горы, рисковать своим здоровьем и здоровьем детей – не понимаю.
Храмы нужно строить. Согласен. Новые храмы строить и восстанавливать древние. После крушения системы коммунистического воспитания, церковь взяла на свои плечи тяжкую ношу духовного окормления людей, а государство с удовольствием от духовного отрешилось, ограничившись переделом материальных благ и сбором налогов. Привычка анализировать укоренилась, что поделаешь – отставной офицер ВС СССР. Академическое образование и многолетняя политиковоспитательная работа слепила из меня не то чтобы циника, но некоего созерцателя. Это я раньше, в свои двадцать пять лет, готов был умереть за идею, а теперь созерцаю, анализирую, не верю никому. Живу один в одиноком селе Ходжи сала, что в переводе Святое место или место учитель, а точнее место познания смысла жизни. Тут по неволе философствовать хочется. А может молиться. Только вот кому…
В детстве меня бабушка Дуся крестила, и я сейчас принадлежу к Христианской Православной церкви (только вот какой епархии Московской или Киевской ещё не знаю). Люди в любом деле накручивают столько, что разобраться сложно, отсюда и войны.
В храме к тому времени зазвучал колокол, стали молиться, кто-то пел, все крестились. Покрестился и я немножко.
А потом тихонько спустился тропинкой из храма и пошёл домой.
Идти нужно было по плато, через древний город, а потом по оврагу, через караимское кладбище – обычный экскурсионный маршрут. День был не солнечным, но видимость неплохая. С плато видны окрестности Севастополя, бухта и море. Вся моя жизнь связана с морем. С другой стороны красивые ущелья и поля. Рука сама сорвала несколько ягод – вкусный тёрен и барбарис в этом году уродил. А тепло то как, золотая осень. Зеленым ковром стелилась шёлковистая трава, мелкие цветочки распускаться в ответ на осеннее солнышко. От философии перешёл на лирический лад. Птички поют, дали зовут, идётся легко и дышится свободно. Прошёл весь город и очутился в коридоре высоких деревьев караимского кладбища. Здесь тоже красиво. Родник, пещеры, крепостная стена, тропинка к женскому монастырю – там, в пещере шаман поселился. Вот и сейчас слышен ритмичный звук барабана.
Шаманский барабан появился давно. Кусок ствола настоящего красного дерева выдолблен внутри неизвестным мастером, а снаружи отполирован руками барабанщиков. Этот конусообразный деревянный остов обтягивается кожей (прямо с шерстью) и дальше всё зависит от ударника. Пробовал и я «стучать». Получались звуки звонкие и глухие, но ритма и музыки не было. А у шамана получается здорово. Часами этот парень может выстукивать различные ритмы, сидя в пещере и хочется его слушать и слушать. Конечно сказывалось его музыкальное образование и опыт работы в профессиональном ВИА где то в Москве или Ленинграде. В шаманы он пошёл по велению души ( иначе в пещерах и не живут). Одет в подобии женского сари с непонятной чалмой на голове (называет этот головной убор беретом), конечно не бреется , бородёнка жидкая со слипшимися волосами, круглый год босой, с посохом в руках и колокольчиками на лодыжке. Шаманѕ Впрочем, одежда не главное. Тут важно другое. Зашёл я как-то к индейцам в пещерку под цитаделью. Так, на звуки флейты пришёл. Играл Саша, парень из Кореиза. Саша сюда частенько приезжает походить, подышать, в пещере с индейцами пожить, на флейте поиграть – красиво играет, как душой поёт. Шаман тоже там с барабаном сидит, постукивает тихонько – совсем не слышно. Музыка лилась нежно и плавно, сливаясь с солнечным закатом и полётом ястреба над лесом, звучала в унисон со стуком моего сердца. Время растворилось и затихло. Уже не было слышно флейты, и только стук сердца звучал всё сильней и настойчивей. Через какое то время я понял, что это барабан постукивает всё громче и настойчивей, добавляя свои ритмы в биении моего сердца. И вот уже совсем закружил и захватил меня этот ритм. Стены пещеры расширились и исчезли, пламя костра охватило голову и сознание. Тело само качалось в ритме барабана, но видел я себя уже со стороны, даже сверху, взлетев над этим костром и Мангупом. Пробовал управлять полётом — и всё получалось! Летел как ястреб, раскинув крылья. Парил и кувыркался в небе, даже не в небе, а в свете, потоке света. И видел речку огромную, остров, людей и лодки. Потом затихло. Костёр, пещера, небритый Саша с зажатой флейтой и взгляд шамана. Горящий взгляд.
Вот и сейчас барабан сзывал индейцев в полёт и танцы. Танцы на месте, сидя у костра.
Неожиданно вспомнился тёплый взгляд отца Меркурия с доброй улыбкой и косматой бородой, он поёт сейчас хвалу богу, празднует Касияна Мангупского. Тоже живёт на Мангупе, в пещере, бородатый и в рясе. «Странные мысли и параллели», — думал я, спускаясь, домой. С одной стороны Мангупа Храм и колокол сзывает к молитве, а у другого его склона шаман запускает души в полёт над костром.
05.02.04 с. Ходжа сала