Таня любила цветы. Искренне и нежно, как можно любить только в детстве и только цветы, или восходы. Это потом, с годами, люди понимают красоту древесного спила, прелесть закатов и испытывают восторг, фотографируя морщинистые старческие лица и усталые глаза. А Таня любила цветы.
-Танька, неси воду, зараза.- Услышала она знакомый оклик тётки.
Тётка сегодня стирала, а ей предстояло весь день носить это старое пластмассовое ведро с корявой ручкой. Ручка расплавилась от костра, когда тёткин муж брал его в лес за грибами — Гусь (это его кличка в селе, а зовут его Владимир Степанович, только никто этого уже не помнит – со школы Гусь).
«Гусь лапчатый, опять в лесу, где то, а мне снова весь день воду возить как лошади.» , думала Татьяна, подтягивая ведро из колодца. Кстати , в колодце воду брали только тогда, когда воды в колонке не было, а тут уже месяц воды нет – всё село отключили за неуплату. Откуда же деньги возьмутся за воду – тут бы на еду хватило. ( А у Гуся нос вечно красный – на «смагу» всегда найдётся). Ведро плюхнуло ледяной водой по коленкам ( январь всё же, хоть и в Крыму, а холодно) .Мысли вернулись к реальности – полоскать нужно. Пять вёдер на бак и десять на полоскание, это когда стирают порошком Леда, а если Ом, то полоскать больше приходится.
Вдруг возле тропинки, за старой черешней, мелькнул белый цветик какой то. Таня медленно опустила ведро на дорожку и, как завороженная, чуть дыша, стала подкрадываться к дереву. Сейчас пока ничего невидно, но оно было, точно было. Маленькое чудо из сказки – цветы в январе. Она специально не спешила увидеть это маленькое тельце, живое послание весны. Именно за это послание она и любила подснежники. Потом, когда пригреет солнышко, будет много всяких цветов. И в саду , и в поле, и в лесу, даже на деревьях и в пещере, но сейчас никого больше нет, только скромный бутончик на тонком стебле. Ещё шаг и он уже выглянул, приветливо помахав головкой « Привет, мой маленький. Хороший, мой». — ласкала Таня цветочек.
Ласкала взглядом и словом, как белокурого малыша с соседней улицы.
Этот цветочек, помнится, спасал всю их семью от безденежья. Папку тогда с работы уволили, а мамка уже болела сильно. Тогда то соседка Нинка и предложила ей, пятилетней девчушке, ехать с цветами в Джанкой, на рынок. Почему Джанкой никто не знал, теперь она точно знала, что это им просто повезло тогда. Целую десятку уторговали и на билетах сэкономили – на электричке чуханули. Нарвали подснежников вдоль дороги в корзинку, мокрой тряпкой накрыли, чтобы не повяли. А утром и будить не нужно, сама вскочил. Отправились в дорогу. До железной дороги пешком идти пришлось, всего то километров восемь, а там, в громыхающую электричку и до Джанкоя.
Помнится, встала возле железных ворот с кованными гнутыми пиками и стала громко зазывать «Купите цветочки дяденька!», «Подснежники!, Свежие подснежники!», «Тётенька, подснежники!». Тётеньки как раз и не брали. Они деловито несли свои огромные сетки с картошкой и булками, кефиром и ещё всякими вкусностями. «Домой, наверное, кормить идут» — « Подснежники!, купите подснежники!»
«Девочка по чём подснежники?», спросил хриплый голос какого то дядьки с сильным табачным запахом изо рта. «По двадцать» выдохнула Татьянка (они так договорились с Нинкой, по двадцать).
«Давай, малышка» и потянулся за букетиком. «А где же твои родители?»
«На работе» – быстро сбрехнула Таня (сама не знала почему, но хотелось, чтобы на работе все были, и она в постели, а не на холодном рынке в семь утра, в чужом городе)
«Так что на конфеты не хватает?»- допытывался дядька, присаживаясь на корточки
«Не, на кашу мамке» бесхитростно ответила Таня «Ей врачи сказали только гречку кушать надо, а то ацетон пойдёт» Какой ацетон и куда пойдёт она и сама толком не знала, но врач сказала – значить нужна гречка.
Они не голодали, картошка, лук, сало в банках солёное в погребе, молока всего вдоволь, Хлеб сами пекли, но гречку покупать нужно, а где денег взять в селе.
Мать, конечно, покивала и продолжала кушать как обычно, пока не случилась «кома»
(опять словечко от врача, но уже скорой помощи).
«Так что болеет мама? А папа где?»
«Та шлёндрает», вздохнула не по-детски Танюха. Она уже заметила, что дядька не за цветами, а к ней нагнулся, и интуитивно выкладывала своё наболевшее горе.
«Ну что ж, хорошие цветочки, я покупаю». Сказал дядька и, протянул ей целую десятку.
«Так сдачи нет» упала голосом Танюха «Ничего, я с корзинкой, а сдачу не надо»
(Корзинку папка ещё сплетёт, он их быстро делает, а букетиков там совсем мало, не на десятку) «Бери же» «Так, сдачуѕ» опять выдохнула уже обречённо Таня и взяла протянутую купюру.
Это были большие деньги. Даже теперь, шесть лет спустя Таня помнила это ощущение приятной деловитости в магазине, когда покупала гречку и пшено, а ещё сигареты папке.
Конфеты тоже хотела, но решила, потом, когда ещё уторгую.
Мамки вскоре не стало, а папка совсем запил.
Тётка часто приходила, ругалась, уводила Таню из табачных клубов дыма и просто дыма от печки, а потом совсем забрала к себе и поселила её в зале, на диване. Она была добрая и хозяйственная, Таня ещё при маме к ней бегала, помогала закатку готовить и во дворе играла. Теперь хозяйство было общим, и папку они вдвоём навещали: еду ему носили, бельё стирали, вдвоём ругались с пьяной компанией вонючих мужиков на кухне. У тётки, папкиной сестры, в доме чистенько и зановесочки висят. Таня любила украшать залу букетом цветов, и тётке тоже специально букетик. Но весенние цветы доставляли им особое удовольствие. Тётка вся сияла при виде букетика и нежно прижималась щекой к Танюше.
Обычно по лесу ходили с подружками, Нинкой и Светкой. Ходили так просто и за «бурундучками», тоже цветочки, но вянут быстро, зато вкусные. Подснежники горькие, а бурундучки сладенькие. Их только трудно выкапывать. Бурундучки в лесу не водятся, их на косогоре искать нужно. Да что там искать, оранжевые бутончики так и зовут «Сьешь меня». Когда его выкопаешь, нужно почистить, зубами корешки откусить и выплюнуть, а луковичку кушай наздоровье.
«Ну что, малыш? Здравствуй!» нежно прошептала Танюша ,вытаскивая подснежник из мокрой листва с глиной «Пойдём к тётке, она будет рада»
30.01.04. с Ходжа сала